PravoinWeb

О необходимости расширения субъектной составляющей правовой мысли - преодоления ее деперсонализации. Результаты контент-анализа по меньшей мере ряда учебников и курсов общей теории права и нескольких учебников по отраслевым дисциплинам показывают, что правотворчество и правоприменение преимущественно рассматриваются как "безлюдный", осуществляющийся сам по себе, без участия профессионалов процесс, а человек и гражданин также преимущественно представлены как пассивный объект права, даже если говорится о защите их основных и иных прав <1>. Некоторые, возможно недостаточные, доказательства этой мысли будут приведены ниже. Здесь лишь в порядке примера можно указать на неразвитость теории правового мышления, определенную маргинальность проблем техники профессиональной деятельности юриста, которая отнюдь не сводится на практике к законодательной деятельности, неразвитость технологической стороны правового труда. На ином уровне проявляются слабое развитие гендерных и этнических исследований в праве, избыточная формализованная "уравненность" признаков субъекта права, непроясненность отражения личностного в правовых нормах и институтах, споры криминалистов об уголовном праве деяния или деятеля. Как доехать до Жабинка.

--------------------------------

<1> Здесь нет желания упростить проблему личности в праве или игнорировать достигнутые результаты. В правовой литературе высказаны многие серьезные соображения по этой проблематике, ведутся острые дискуссии. Вопрос состоит в достаточности усилий и их воздействии на сознание юристов. Об этом полно и во многом убедительно см.: Ковлер А.И. Антропология права. М.: Норма, 2003. Обзор относимых к данной проблематике работ см. также: Лаптева А.Е. Институт государства и права РАН // Государство и право. 2005. N 5.

Право между тем по своей природе создается людьми, в том числе в значительной степени профессионалами, реализуется ими в интересах той или иной группы людей. Разумеется, оно предстает отдельному лицу как нечто внешнее, регулятор, с которым нужно считаться. Но все же право, правовая система, правовая практика - это продукты преобразовательной, творческой деятельности человека. В значительной степени это относится к профессиональной юридической деятельности, когда лица, исполняющие профессию юриста, даже в системе континентального права определяют содержание права и его реалии как социального регулятора в диапазоне от права как блага до отдельных законов, могущих оказаться злом. Перед общей теорией права, равно как и отраслевыми правовыми доктринами, в принципе постоянно, хотя и в разной форме, возникают задачи осознания и анализа личностного ресурса механизма действия права как в целом, так и применительно к профессии юриста, состояние которой беспокоит общество.

Правовая теория и, шире, правовая мысль при этом должны вписываться в общесоциальный дискурс. Не претендуя на монополию в этой сфере, правовая мысль должна давать со своих позиций оценку и дополнять исследования субъектной стороны правовой системы философами, социологами, политологами, экономистами, представителями иных отраслей общественного знания. Вероятно, правовая мысль должна в определенной степени противостоять недооценке роли профессиональной корпорации в правотворчестве и правореализации. В принципе никто не отрицает, вероятно, что право создается и реализуется людьми, отличающимися друг от друга и имеющими свои особенности, цели, интересы, а не абсолютным разумом или даже железной поступью революции, чем-то внешним, надчеловеческим. Но, повторяем, и на практике, и в сфере общественного сознания совсем нередко, говоря крайне осторожно, право оценивается как нечто заданное, самореализуемое <1>. В обществе это проявляется и в необоснованных надеждах на право, когда многие трудности связываются с отсутствием соответствующего закона, и в стремлении обмануть закон или использовать его в своих целях как природное явление, и не в последнюю очередь - в представлении о возможности ставить перед профессиональной корпорацией юристов любые задачи (обеспечить неотвратимость наказания, полное соблюдение налоговой дисциплины и пр.).

--------------------------------

<1> Возможно, здесь до сих пор сказывается влияние того, что Карл Поппер называл современным историцизмом, и в особенности гегельянства, понимавшего государство как Божественную идею, как все, а индивида - как ничто. См.: Поппер К. Открытое общество и его враги. Т. II. М., 1992. С. 40 - 41.

Строго говоря, даже принятое в нашей теории широкое использование понятий государства или народа для обозначения творца права годится только при первом приближении к делу, ибо и государство, и народ даже в идеале не едины и их внутренняя противоречивость сказывается как на самом праве, так и на правовой практике. Разумеется, усиление субъектного начала требует анализа его содержания и выявления связанных с этим проблем. Все это означает, что, с одной стороны, необходимо в большей степени анализировать и, возможно, корректировать личностные качества юриста, влияющие на его профессиональную деятельность, а с другой - ориентировать эту деятельность на учет ценности, интересов, позиций, функций, способностей личности при решении правовых задач.